Черновик речи "Моим землякам" [Автограф], написанной к открытию персональной выставки скульптора в Смоленске в 1958 году

Отрывки из обращения С.Т.Коненкова «На моей выставке в Смоленске представлено всего 40 работ. Но эта не­большая по объему выставка для меня особенно значима, так как устроена она на дорогой и родной мне смоленской земле. Именно здесь, среди милой моему сердцу среднерусской природы, я ощутил в себе непоборимое стремление сделать доброе людям, послужить родному искусству. Я никогда не стал бы художником-скульптором, если бы с детства не полюбились мне шум леса, журчание родников, чудесная Десна, раздоль­ные и душевные русские народные сказки и песни. И даже теперь, живя в Москве, я часто во снах вижу курганы над Дес­ной и улицы Рославля, где впервые увидел я каменные здания и услыхал гудок паровоза, где жадно, учась в гимназии, овладевал знаниями. Прими мой поклон, родная земля, давшая мне возможность мыслить, творить, дерзать! Мне хочется передать самый сердечный привет всем моим землякам, которые трудятся сейчас в родной деревне Караковичи и в любимом горо­де Рославле. Первую свою награ­ду – Большую серебряную медаль – я получил за скульптуру «Камнебоец», которую исполнил в начале своего творческого пути, когда мне шел 23-й год. Над этой статуей я работал все лето в деревне Караковичи, на глазах односельчан. Моей мастерской был тогда простой сарай с разобранной крышей, а мо­им натурщиком был замечательный русский человек Иван Михайлович Куприн. За свою жизнь он полностью испил горькую чашу нужды; беззе­мельный крестьянин, он добывал себе пропитание, работая то на шахтах, то на земляных работах. Он дробил камни на Московско-Варшавском шоссе. Тяжелый подневольный труд не сломил волю и достоинство этого че­ловека. Ивану Михайловичу Куприну я многим обязан. Он учил меня жить, учил с юношеских лет ненавидеть несправедливость и презирать тунеядцев. Когда я сейчас обозреваю прожитое и совершенное, я не могу не помя­нуть добрым словом тех людей, которых воплощал в скульптуре. Хочется сказать несколько слов об Егоре Андреевиче, которого я изо­бразил в работе из дерева «Егорыч-пасечник». Пятнадцать лет провел он на военной службе. А когда отслужил, стал монахом в рославльском мо­настыре, но за непокорный характер был расстрижен и пошел странство­вать по матушке-Руси – жал рожь, вязал снопы, а зимой обучал ребяти­шек грамоте. Он и меня научил читать и писать. Егор Андреевич жил на пчельнике близ нашей деревни. Он знал наи­зусть множество народных сказок и сказаний. Я без конца слушал его были и небылицы. Передо мной расстилались скатерти-самобранки, я летал на коврах-самолетах, восхищался Ерусланом Лазаревичем, Бовой-королевичем, слушал и сам наизусть знал былины и сказки о славных русских богаты­рях. Так, на пчельнике, на опушке леса передо мной оживали картины народного эпоса, фантастический мир русской сказки. Это и побудило меня воплотить в скульптуре образы народной мечты и фантазии. Мне пришлось много постранствовать по белу свету. Я пересекал океа­ны, в Риме и в Греции с восхищением изучал шедевры античного искусст­ва, поднимался вверх по Нилу, жил в Америке. Но никогда не забывал я о священной родной земле».